Разлегшись чернильным пятном по белому листу свежего снега, Куатро дремал в предрассветной тишине. Его веки то и дело вздрагивали, словно взволнованные птицы, готовые вот-вот вспорхнуть со своих жердей, а уши медленно двигались по сторонам, как локаторы радара, силясь уловить звук. Несмотря на внешнее спокойствие и расслабленность, в душе волк был напряжен, как скрученная пружина. Около часа тому назад второй притащил тушу лося. Сохатый был крупен, тяжел и молод. От него ещё даже пахло жизнью и кровь, окрасившая снег под его телом, была ещё вязко алой, свежей. Запах еды разносился по округе порывами ветра и вскоре на место прибыл жрец, готовый вкусить мясца вместе с охотником. Так уж было заведено и перечить никто не стал бы. Куатро, желающий уже давно отобедать свежатинкой, был просто вне себя от радости. Гниль и падаль настолько уж приелись, что порою волку казалось, что у него несварение. Он мучался болями в животе и плохим настроением в такие моменты. Именно поэтому, весть о только убитом лосе привела его в восторг. Бросив все свои дела, а сказать по правде дел то у него особо и не было, он помчался на всех порах на зов запаха. Жрец, трапезничающий в этот момент, злобно рявкнул на вестника и не позволил подойти к туше, пока не насытится сам. Перечить ему четвертый не стал и спокойно отошел к опушке, где и рухнул в снег, дабы охладить пылающие лапы.
В низине вновь раздался хруст по свежему снегу, а довольное ворчание, характерное откушавшим самцам, стихло. Окрыленный мыслью о скором раздирании туши своими тупыми зубищами, вестник вновь подскочил на лапы и аккуратно, не встречаясь с состайниками, направился к туше. Разворочаное тело слегка подмерзло, но изнутри ещё валил пар. Кровь и кишки застлали землю вокруг, огромные рога валялись неподалеку. Облизнув клыки, Куатро наклонился и направился прямиком к шее и грудине, дабы урвать кусочки полакомее. Однако, боковым зрением он уловил движение, тут же остановился, ощерился и зарычал. На поляну, где лежал лось вышел Могрим. Наверняка самца так же привлек запах еды. Но четвертый делиться отнюдь не собирался. Дыбя шерсть на загривке и не убирая оскала, он продолжил свое движение к месту назначения - верхней части туши, оставляя жесткую, нижнюю для Могрима.
- Давно не виделись, Мо,- низким, рокочущим шепотом приветствовал его Куатро, додумывая фразу,- И ещё столько бы не виделись...
- Куда запропастился? Все к югу жмешься?- как между прочим поинтересовался, подмечая, что пришел соратник именно с юга земель, которые они поправу считали законно захваченными.