Когда твоя шкура черного цвета, ты начинаешь невольно недолюбливать яркое солнце. Тем более, если оно освещает снежные просторы Северных гор. Кажется, что даже ленивый слепец не сможет пропустить твоего появления в таком месте. Не кажется, так оно и есть.
Я иду, и до Северных гор еще приличное расстояние. Их лесистые вершины уже вздымаются на горизонте. Не совсем ясно, кто к кому идет навстречу. То ли я к горам, то ли они миллиметр за миллиметром приближаются ко мне. Чем духи не шутят!
Иду со стороны Смешанного леса, особо не таясь. Сейчас это ни к чему. Твердо ступаю по морозной земле когтистыми лапами. Чем дальше от лиственных зарослей, тем холоднее становится. Еще пару метров назад под ступнями шуршали опавшие хвоинки, сейчас там похрустывает снег. Его все больше. Я буквально чувствую, как летняя природа, минуя осень, перетекает в кромешную зиму. Это, верно, хорошо видно с высоты птичьего полета, а здесь, между стволами вековых сосен, можно только догадываться об этом необычном явлении. Лед и камни. Все застывшее, уснувшее на столетия, на тысячи столетий... Это достойно строки поэта.
Останавливаюсь и вдыхаю колючий воздух. Где-то слышится свист крыльев большой птицы. Должно быть, сова или филин. Не Примера ли промышляет в этих местах? Маловероятно.
Неприятное ощущение того, что кто-то может потревожить в пути, обнаружить меня, таится в груди. Я хмурю косматые брови и вяло облизываюсь. Кто попадется мне на дороге, мигом попадет на зуб.
Снова склоняю голову и бреду дальше, чеканя шаги по заиндевелой почве. Не нужно сейчас ставить себе целей, чтобы сберечь силы для Великой Цели, к которой стремимся все мы - вестники.

Отредактировано Вархаат (2013-12-03 21:24:22)

Чёрный лес ===>

Вестник переставлял сильные конечности, придерживаясь изначально выбранного ритма; он бежал рысью. Шестой не отрывал головы от земной поверхности, сосредоточившись на слабом запахе жертвы. И верно, каким бы большим и сильным не вышел косолапый, выстоять против тех, кто смерть приносит, он не сможет; охотник стал жертвой.
- Медведь, - негромко произнёс Суйгецу. - Он потребуется для достижения наших целей?
Вестник, подчинившись предводителю, встал на месте, но посмотрел не на отпечаток, который вызвал интерес вожака, а на небеса; высокие и светлые, их несколько закрывали когтистые лапы елей. Из-за снега, скрывающего острые иголки, ветви казались тяжёлыми и, нависая над волками, создавали молчаливое напряжение.
Вот, сорвавшись с места, Новена побежал впереди, сильными прыжками одолевая расстояние. Сэкста стартовал следом, быстро нагнав вожака, но не поравнялся с ним, а покорно (на первый взгляд) плёлся позади.
В своей прошлой жизни, в той, что беспощадно растоптали, волк выделялся исключительным свободолюбием и непокорностью, совершенным непризнанием авторитетов. Но подобные качества сильно мешают спокойной, безопасной и, главное, продолжительной жизни; вот вам и причина быстрой смерти.
Всё изменилось, окончательно и бесповоротно; он не тот, кем его помнят. Огима исклевал, истерзал всё его составляющее, вызвав омертвление важных некогда качеств. И сейчас, Суйгецу, задушенный ненавистью, практически полностью безразличен в отношении подчинения; ему всё равно.
Шестой, приметив знакомый, но не вызывающий никакой особой реакции, запах, не остановился, а прошёл вперёд вожака, но без намерения показать себя; сие игры его не интересовали.
- Ну, так что, Вархаат? - сказал он Октаве, бросив быстрый взгляд через плечо. - Не сбежать медведю от наших кровью обагрённых клыков?
Вестник прошёл немного вперёд, после резко остановился и, раскидав по полочкам запахи, не сказав ничего, негромко зарычал, оповестив остальных, но не привлекая внимания медведя.

Играем без NPC; сами, ребята, сами :3
(текст самоуничтожится через некоторое время)

Вокруг напряженно потрескивает воздух, кажется, еще чуть-чуть и шерсть задымится от застывшего в атмосфере напряжения. Наверное, это судьба - ступать там, где тебя не ждут, а если и ждут, то застыв в ужасе и в страхе затаив дыхание. Вечная мерзлота распростерлась под долговязыми лапами, каким-то чудом сохранившими способность совершенно бесшумно ступать по жесткой поверхности. Из легких в воздух устремлялось блеклое облачко пара - словно душа покидала отведенное ей на момент жизни тело. Если только таковая, конечно, имелась бы.
Да, Примера тоже была здесь - она всей своим существом чувствовала присутствие своих собратьев, то, что они поблизости. Она даже примерно знала, в каком направлении они идут, и куда ей идти, чтобы со временем к ним присоединиться. Тем не менее, самка пока не торопилась, однако постепенно готовилась к воссоединению со своими.
Её догадки - нет, пожалуй, точные умозаключения - оправдались прозвучавшим недалеко впереди коротким непродолжительным воем. Хриповатый мощный баритон она могла узнать в тысяче других голосов; определенно, сам Жрец звал свое заблудшее дитя. Пускай вой был и адресован некоему иному, как Октаве - его безудержную и воистину бессмысленную агрессию можно было нутром почуять в ста метрах отсюда - все же это был голос отца, и он звал к себе. Разве она в силах его ослушаться? Никогда.
Влекомая властным призывом, Эостра ускорила шаг, по-прежнему остававшийся бесшумным, подобно полету совы. Вот уже можно расслышать чужие голоса, если особенно напрячь слух - услышать сбивчивое дыхание неуравновешенного восьмого братца, четкую слаженную поступь носителя змеиного черепа и, конечно же, в первую очередь, мощный шаг Хрёдрама. По их стремлению, по необъяснимому предвкушению чего-либо, можно было смело заявлять, что волки идут по следу. И, конечно же, с тем же успехом можно заранее вынести несчастной жертве преследования весьма незавидный приговор.
Черная угловатая волчица скользнула в тень частых еловых зарослей. Только что её братья и Отец прошли здесь - она дышала их запахом, она словно бы чувствовала ту пеструю бурю переживаний, что сейчас буйствует в их душах - это, знаете ли, не так уж трудно, когда ты не отвлекаешься на свои чувства. Да и как тут отвлечься, когда таковых попросту нет. Лишь стремление достичь своих. Заданная программа, исполняемая до последнего пункта алгоритма, пока не появится новая.
Примера вышла на их тропу. Теперь все встало на свои места - так вот кто будет загрызен и разделен между девятью слугами Огимы (хотя Эостра вовсе не спешила относить себя к таковым) накануне. Даже странно, что столь слабый, судя по отпечатку, и немолодой зверь столь четко оставил свой след на прозябшей почве. Впрочем, не имеет значение. Она идет за стаей. За Хрёдрамом.
Самка двинулась по следу. Совсем скоро она незаметно подойдет к своим сзади, плавно примкнув к их неровному, но целеустремленному и по-особому сплоченному строю.